🎬 Что получится, если театральную пьесу о вечном свидетеле эпох переложить на язык кино? Редакция сайта cheek-look.ru погрузилась в экранную версию нашумевшего спектакля Московского губернского театра — и обнаружила, что камера не всегда милосердна к условностям сцены. Антон Бутаков и Алексей Федорченко взялись адаптировать историю о Вене — человеке, который прожил жизнь, словно сквозь тусклое стекло. Но хватило ли им таланта превратить философскую медитацию в захватывающее кино?
Сюжет: история без героя
👁️🗨️ Представьте: коммуналка в Петербурге, портрет Чехова на стене, книги как баррикады от реальности. Здесь живут Веня (Тимофей Петров / Сергей Колесов) и его мама (Ольга Сутулова) — «вшивая интеллигенция» на языке соседей. Герой не бросается под танки, не устраивает революций — он просто существует на фоне войн, репрессий и перестройки. Казалось бы, прекрасный шанс показать, как история ломается о быт… Но!
Фильм упорно избегает драмы. Вместо судьбоносных решений — пассивность. Вместо конфликтов — молчаливые взгляды в окно. Даже когда жену Вени (Галя, вечно недовольная курносая фурия) увозят в Сибирь к любовнику, он лишь пожимает плечами. «Так надо», — словно говорит его взгляд. И это через 20 минут после сцены, где НКВД уводит соседей за немецкий словарь на столе!
Театр vs Кино: битва форматов
🎭 Тут-то и кроется главная проблема. На сцене статичность — метафора. В кадре же неподвижная камера, вечная коммуналка и монологи «в пустоту» превращают фильм в учебник по истории, который кто-то забыл выключить. Помните эпизод, где внучка Вени (яркая вспышка неоновых 90-х!) начинает философствовать о памяти поколений? 💥 И тут же — прыгающая камера, техно-бит и танцы на фоне облупленных обоев. Режиссер словно извиняется: «Да, я знаю, тут скучновато, держите контраст!»
Актеры, привыкшие к театральной подаче, часто переигрывают. Ольга Сутулова, играющая маму, порой напоминает памятник самой себе — слишком монументально для камеры крупным планом. Зато второстепенные персонажи блистают: та самая рыжая кухарка, мелькнувшая на две секунды, оставляет больше впечатлений, чем главный герой за полтора часа.
Женщины апреля: грехи без искупления
👠 Интересно, что все женские роли здесь — словно коллекция пороков. Галя (жена) — воплощение гнева, дочь — жадность к жизни, случайная попутчица в поезде — похоть (да, та самая сцена с блузкой!). Лишь мать Вени олицетворяет добродетель, но и её соседи ненавидят за «чрезмерную интеллигентность».
😤 А вы заметили, как дочь главного героя буквально считает секунды до смерти отца? «Когда ты уже умрёшь?» — бросает она, поправляя капельницу. Жестоко? Безусловно. Но именно эти моменты вырывают зрителя из оцепенения. Жаль, их мало.
Время: враг или союзник?
⏳ Нелинейный монтаж — отдельная головоломка. Только начал сопереживать юному Вене в 1917-м — бац! — уже 1941-й. Только вник в ужас блокады — прыжок в 1999-й с рейвом в той же коммуналке. Хронологический винегрет мог бы стать фишкой, но вместо осмысления даёт лишь вопрос: «А это когда вообще происходит?»
📌 Забавный парадокс: создатели хотели показать, как время стирает личности, но сами превратили историю в набор разрозненных эпизодов. Даже кульминационная сцена — смерть Вени — теряется между кадрами его детства и какими-то абстрактными диалогами о смысле бытия.
Вывод: апрельские туманы кинематографа
☔ Фильм пытается быть всем сразу: медитацией о времени, портретом поколения, даже чёрной комедией. Но в итоге напоминает тот самый гобелен из декораций — красивые нити, собранные без узора. Сергей Колесов играет блестяще, но его герой настолько пуст, что не за что зацепиться.
😐 После финальных титров остаётся странное чувство. С одной стороны — восхищение смелостью перенести на экран «некинематографичную» пьесу. С другой — раздражение от упущенных возможностей. Может, стоило меньше цепляться за театральные корни и дать истории новую жизнь вместо бальзамирования?
