Весна 2024-го дарит киноманам редкий подарок — две венецианские гостьи на российских экранах. Если «Дело “Мальдорор”» Фабриса дю Вельца бьет по нервам стальным кулаком, то картина Мауры Дельперо «Горная невеста» обволакивает тишиной, словно снежный покров, под которым скрыты трещины человеческих душ. Редакция сайта cheek-look.ru разбирается, почему эта история о дезертирах и женщинах в затерянной альпийской деревне заслуживает вашего внимания — и слез.
• Вермильо: деревня, где время замерло
❄️ Представьте место, где война — лишь отголосок. Где письма приходят раз в полгода, а новости разносят бродячие торговцы. Вермильо 1943 года — не точка на карте, а состояние души. Ледяные пики, скрип снега под ногами, дым из труб, который будто вцепляется в небо крючковатыми пальцами. Здесь даже воздух кажется плотнее — не вдыхаешь, а жуешь его, ощущая холодный привкус одиночества.
И вдруг — взрыв тишины. В деревню возвращаются двое: местный паренек Аттилио (Сантьяго Фондевила) и сицилиец Пьетро (Джузеппе Ди Доменико). Не герои, а дезертиры. Не триумфаторы — беглецы. Как встречает их община? Судом Линча? Презрением? Нет. Молчанием, в котором слышны стоны всех матерей, не дождавшихся сыновей.
• Маленькие женщины большого ада
👩🩸 Главные героини здесь — не мужчины с фронта, а те, кто остался. Лючия (Мартина Скринци) — старшая дочь учителя Цезаре (Томмазо Раньо), чья борода, кажется, впитала всю мудрость гор. Ее сестра Ада (Рачеле Потрих) молится так яростно, будто пытается прожечь небо свечой. А дети… Боже, эти дети! Они еще верят, что если зажмуриться, война исчезнет как страшный сон.
Сцены с Пьетро — глоток воздуха в ледяной воде. Когда он учит малышей писать палкой на снегу, а Лючия украдкой рисует сердечко на промерзшем окне — кажется, сама природа затаивает дыхание. Но Дельперо не даёт утонуть в сладкой ностальгии. Вот Цезаре бьёт кулаком по столу: «Читайте громче! Война не отменяет Вивальди!». А через кадр — его дрожащие руки, прячущие похоронку.
• Кино как семейная реликвия
🎞️ Режиссерский почерк Мауры Дельперо — это когда камера становится призраком прошлого. Знаете, откуда вырос сюжет? Из детской фотографии отца режиссерки — того самого шестилетнего мальчишки из Вермильо. Она не воссоздает историю, а оживляет память. Каждый кадр будто выцвевший снимок из бабушкиного альбома: вот трещина на ставне, вот пятно от супа на скатерти, вот морщины на лице старика, похожие на карту местности.
Оператор Михаил Кричман («Левиафан», «Любовь») снимает природу как живого противника. Его снег не белый — синий. Скалы не величественные — давящие. Даже коровы в хлеву выглядят философами, жующими жвачку вечности. А вы слышали, как звучит тишина? Здесь она гудит в ушах громче артиллерийских залпов.
• Неактеры и неигра: грань между правдой и кино
👥 Интересный парадокс: профессиональные актеры здесь — гости. Дельперо собрала труппу из местных жителей, чьи предки действительно пережили эту историю. Мартина Скринци? Дебютантка, нашедшая в Лючии собственную прабабушку. Старик, продающий сыр в эпизоде? Тот самый мальчишка с фото 1943-го, только через 80 лет.
Этот прием то проваливается (некоторые диалоги звучат неестественно), то взрывает сердце. Когда Ада, рыдая, бьет кулаками по сугробу — вы понимаете: это не игра. Так кричали миллионы женщин, чьи мужчины не вернулись. Или вернулись — но с пустотой вместо глаз.
• Послесловие: почему это важно сейчас?
💣 Финал оставляет рану. Война заканчивается, в деревню приходит радио, дети учат «Времена года» Вивальди. Но разве можно забыть? Дельперо будто спрашивает: а мы-то смогли? Когда сегодня в соцсетях клеймят «дезертиров» и «предателей», помним ли мы, что за каждым ярлыком — человек?
Личное мнение: я вышел из зала с ощущением, что трогал реликвию. Не идеальную — где-то затянуто, где-то слишком нарочито. Но… Блин, когда Пьетро в последней сцене смотрит на горы, а за кадром звучит детский смех — я плакал. И не стыжусь.
P.S. Вы всё ещё верите, что кино должно развлекать? Тогда эта картина — не для вас. Она — для тех, кто готов услышать, как падает снежинка на веки закрытых глаз.
